№11 Бороздин Алексей Иванович

В ноябре 1991 года, когда идея о создании школы ещё только начала реализовываться и решался вопрос о помещении для занятий, Алексей Иванович пришел на собрание Ассоциации родителей детей инвалидов в Академгородке. Этим людям годами объясняли, что их дети безнадёжны, необучаемы, но у каждого всё равно оставалась надежда на исцеление, вера в чудо. Именно поддержка родителей, их нежелание сдаваться и решили окончательно вопрос о необходимости существования новой школы и стали главной опорой для её создателя.

1 декабря 1991 года школа музыкальной терапии для детей дошкольного возраста с нарушениями интеллекта открылась. Однако в течение семи лет до своего официального признания она существовала как кружок на общественных началах. Алексей Бороздин и несколько его сподвижников – музыкантов, художников, педагогов – учили больных ребятишек жить полноценной жизнью. Детский клуб «Радуга» приютил их в деревянном бараке постройки 1950-х годов на окраине Академгородка. Поддерживалась школа только благодаря усилиям родителей и спонсоров, которых они находили.

Появление Школы Бороздина вызвало много споров, дискуссий, но главным оставалось одно – дети с ограниченными возможностями развития, погруженные в искреннюю атмосферу творчества, высокопрофессионально организованного общения с искусством, получали мощный импульс для преодоления своего недуга, способствующий активизации жизнедеятельности ребенка-инвалида. Огромное значение имело и регулярное общение таких детей с доброжелательно настроенными, всегда готовыми к встрече с ними педагогами. 

Первыми начали изучать и перенимать технологию Бороздина методисты и музыкальные работники управления детских дошкольных учреждений СО РАН. В нескольких детских садах с раннего возраста занимались с детьми по программам и методикам Школы Бороздина. Благодаря их использованию, шло эмоциональное развитие «заторможенных» или «неуправляемых» детей, их переводили в обычные группы детского сада. Методики и программы Школы Бороздина получили положительную оценку и у профессиональных медиков.

«Воспитанники Бороздина, – прокомментировала увиденное главный генетик области О. В. Лисиченко, – подтвердили догадку о том, что могучий, древний, как мир, музыкальный инстинкт жив даже в том случае, когда кажется, что сознание мертво. Безнадёжные дети не теряют чувства ритма, музыкального слуха. Музыка – ритм – часть биологической основы организма. Известна способность всего живого реагировать на музыку на уровне биологии. Для больных детей, у которых отсутствует абстрактное мышление, музыка – особый может быть, единственный способ связи с миром»